- Знаешь, а я вот тут подумал. Выходит, дружба и в самом деле лучше всякой там любви.
Павлик насторожился, замер, перестав раскачиваться на ветке, посмотрел вопросительно.
- Лучше?
- Конечно. Крепче, вернее, честнее.
- Почему?
- Ну вот смотри, - Саша поднял глаза, щурясь на неяркое осеннее солнце, не глядя отряхнул об пальто вымазанные в грязной дождевой воде пальцы, - вот мы вчетвером дружим. Собираемся почти каждый день. Да я с вами вижусь чаще, чем с Алькой!
- Ха... Ну это же обстоятельства такие.
- А мне кажется, что настоящим отношениям никакие обстоятельства не помеха. Я Альку, может, и люблю. Но как будто избегаю. Какой-то я с ней - не настоящий. Роль там всегда какая-то, игры.
- Так не играй.
- А разве можно так? Не играя?
Павлик вздохнул и тоже уставился на солнце, щуря зеленые блескучие глаза.
- Можно, наверное. А может даже в этом и смысл. Чтобы найти такую любовь, с которой ничего играть не надо.
- Как мне с тобой?
- Может и так.
- Да где ж ее такую найдешь? - Саша ковырнул ботинком промерзшую землю, пнул бессильно и в упор посмотрел на друга.
- А ты по сторонам посмотри, - вдруг огрызнулся Павлик, снова вцепляясь покрасневшими от холода пальцами в ветку и подтягиваясь. - Или в дружбу, по-твоему, не играют?
- Ты о чем?
- Да ни о чем, - Павлик прыгнул, звучно приземлившись на утоптанную землю, покачнулся, но тут же выпрямился. - Ладно, мне пора, Саш. Звони.