Муки творчества.
читать дальшеЛеша Зябликов задумчиво грыз ручку. Плодами напавшего на него на днях вдохновения стали исписанные неровным почерком листы с его новой повестью. Оставалась одна, финальная сцена, в которую он планировал вложить весь свой талант, все эмоции, дабы донести до неискушенных читателей всю прелесть искренних и ответных чувств.
Вот уже час он задумчиво подбирал нужные слова, обложившись всевозможными научными и не очень трудами. В очередной раз переведя взгляд с пособия «Французский поцелуй для чайников» на «Словарь синонимов», Леша вздохнул и потянулся за чаем.
«Впиваться, ага... да что ж они у меня, пиявки какие», - думал Зябликов, зачеркивая очередное предложения и опять вгрызаясь в пластмассу. Он тихонько заскулил, но тут же улыбнулся и порывисто написал несколько слов. Как только этот творческий позыв был удовлетворен и подвергнут анализу, то и он тут же оказался безжалостно вычеркнут резкими движениями руки жалобно подвывающего автора. «Накрывать… накрывают на стол обычно, э-эх…»
С не менее горестными охами и эхами чуть позже были отвергнуты всевозможные «ворвался», «вцепился» и «страстно слился», которые Леша, немного подумав, оставил для бульварных романов, к коим его великое произведение, естественно, не относилось.
Провозившись еще добрый час и так и не выдавив из себя ни одной умной мысли, Зябликов мысленно махнул рукой на так и несостоявшийся поцелуй и зарылся в ворох бумаг в поисках первой страницы. Обнаружив нужное, он бережно провел пальцем по буквам, собирающимся в неожиданно редкое для названия слово - «Любовь», затем вытащил маркер и старательно приписал: «Платоническая».