Название: История о принятом герое
Автор: souhait
Пейринг: СаскеНаруто
Рейтинг: G
От автора: Факир был пьян. У факира закончился Наруто.
Всем тем, кто любил Наруто так же, как и я, посвящается...Давным-давно в деревне, скрытой в листьях,
Жил Наруто – непринятый герой.
Имел в глазах он выраженье лисье,
Внутри сидел и вовсе лис живой.
Он был проказник, часто бедокурил,
На памятниках важных рисовал,
Но сам мечтал, чтоб и его фигуре
Однажды возвели бы пьедестал.
читать дальшеПытался подружиться он с командой,
Особенно за Саске шел хвостом,
Но Саске нес какую-то баланду,
И не дружил с героем ни за что!
Потом и вовсе съехал крышей Саске.
Сказал: «К Орочимару я пойду.
Там это… ну… там сила, месть, всевластье,
Мож, что еще полезное найду».
И он ушел, во тьму, один, с печатью,
Так быстро, что его и не поймать,
Но Наруто сказал: «Мы ж с ним как братья!
А значит, буду Саске догонять!»
Кричал: «Хокаге буду, хоть убейте!
Весь мир спасу и Саске приведу!
Мечте моей противиться не смейте,
Таков мой путь, и я его пройду!»
Бежал он быстро, дрался как зверюга,
Но Саске оказался чуть сильней,
И даже смог, не зарыдав белугой,
Его там бросить где-то меж камней.
Шуршат страницы, Наруто взрослеет,
И в катакомбах Саске возмужал.
Он тоже собирался стать сильнее,
И, в общем, оказалось, даже стал.
Та встреча их была какой-то горькой,
Саске – чурбан – про силу затирал,
Не поумнел, походу, ни насколько.
Ох, Наруто давно так не орал.
Но снова разбежались все дороги,
Судьбы чтоб паутину расплести,
И чтобы ошалели даже боги,
От сложности этой большой сети.
Дедка – за репкой, Наруто – за Саске,
За братом – Саске, а за ними – мир,
А брата Саске, кстати, звали Лаской,
Когда-то он для Саске был кумир.
Теперь погиб, был Саске он повержен,
За то, что так старался мир спасти,
Но поздно плакать, Саске, будь же сдержан,
Итачи по стопам надо идти!
- Я не пойду, - сказал упрямо Саске, -
Раз брата мне подставили все вы,
Подставу вашу я предам огласке,
Потом убью, продажные козлы!
И с боем ринулся наш Саске на Коноху,
И видно ведь, что снова не в себе,
Пришел, узнал всею правду, стало плохо.
Но жаловаться разве что судьбе.
А в это время бедный мир шиноби
Трещал по швам от происков врагов.
Но Наруто – он сильный, он способен
Остановить всех этих дураков.
Была та драка жарче даже солнца,
Там все сплелось: и свет, и тень, и боль,
Что с них возьмешь, умеют же японцы,
Давать судьбе особенную роль.
Там узы, связь, там все прочнее лески,
И друг без друга юношам ни-ни!
Как жаль, что даже этот довод веский,
Не выковырял Саске из тени.
Эх, благо, бой, хоть жаркий, но окончен.
Им бы вздохнуть спокойно и уйти,
- Я не пойду, - упрямей Саске гончих, -
Мне надо революцию нести!
- Эй, Саске, что не так опять с тобою?
Ну, я же друг, я брат, я просто бог!
А ты опять с какой-то ерундою:
Прости, родной, но может это шок?»
- Да что б ты понимал, - ответил Саске,
Я ненависть тут миру раздаю!
Но раз ты говоришь, что все по-братски,
То я тебя по-братски и убью.
- Как бы не так, не быть тебе хокаге!
Да и меня тебе не одолеть,
К тому же дома есть отличный ягерь,
Так что заткнись, харош уже трындеть!
Но то ли не любил наш Саске ягерь,
То ль повода потрогаться искал,
Но подрались они опять в овраге,
И Наруто теперь не оплошал.
Рассвет спустился, оторвались руки,
Закончилась та битва. Что? Ничья?
Умолкли, как казалось, даже звуки.
«Похоже, проиграл сегодня я».
Никто не ждал, а Саске просто понял,
Про мир, про дружбу, даже про любовь,
И стал к добру и свету благосклонен,
Смягчился черноокий острослов.
Потом ушел, на этот раз подумать,
В лесу себе землянку основал,
В красивом пончо и простом костюме
Однажды даже мимо пробегал.
А Наруто, издалека следящий,
Прекрасно знал, теперь уж навсегда,
Что вот он! Этот Саске – настоящий.
Их узам не страшны теперь года.
Журя детей, посмеиваясь тихо,
Взирал на новый город за холмом.
Потом вздохнул, напялил шляпу лихо,
Об этом он подумает потом.
Давным-давно в деревне, скрытой в листьях,
Жил Наруто – непринятый герой.
Имел в глазах он выраженье лисье,
Внутри сидел и вовсе лис живой.
Он был проказник, часто бедокурил,
На памятниках важных рисовал,
Как хорошо, что и его фигуре
Воздвигли, наконец-то, пьедестал.