дерзкий дичь!
О сухарях и жизни.
Остарожна, про мальчиков и любов. Хоть и безрейтингово. И очень забавно, та-а. хДЛесли достался Кевину после штурма очередного замка. Замок был некромантский и потому охренетительно магический. Кевин не на шутку увлекся порубкой страховидлов в подземельях и о разделе трофеев вспомнил, прямо скажем, поздновато. Подоспел практически к шапочному разбору.
И ему достался Лесли.
- Вот дерьмо, - сказал тогда Кевин. От души сказал. С чувством.
- Дерьмо, - согласился Лесли.
Державший его пехотинец на всякий случай дал ему по морде, а тогда Кевин на всякий случай срубил пехотинцу голову, потому как дерьмовая или нет, а добыча была его, и не хрен было ее портить, пусть все так и запомнят.
Когда разняли начавшуюся после этого свалку, Кевин все еще оставался при своем мнении.
- Вот дерьмо, - сумрачно бурчал он, глядя на сидящего поодаль Лесли.
Лесли, которого в драке, как ни удивительно, даже не задели, памятовал про затрещину и соглашался молча.
- Да ладно тебе, - увещевали Кевина приятели. – Может, еще выйдет толк. Ты на него глянь, сразу же видно, что не безродный. Вымогнешь за него выкуп.
- Дерьмо, - упрямо ворчал Кевин. – Жопой чую!
Заднепроходное чутье Кевина не обмануло. На расспросы о семье Лесли пожимал плечами, лучезарно улыбался и отвечал:
- Сирота…
В замке его, как выяснилось, тоже держали силой.
- И на хрена ты сперся этому некроманту? – без особого интереса полюбопытствовал Кевин.
- Вообще говоря, - серьезно сказал Лесли, - с технической точки зрения, он не совсем некромант. У него на весь замок ни одного зомби не было! Некроманты работают с мертвой материей, а он больше полагался на спиритические контакты с сущностями в их постмортальной фазе…
Кевин добросовестно слушал еще секунд десять. Потом потряс головой и пресек лекцию.
- Много болтаешь, - сказал он. – На вот лучше, сухарь съешь.
Лесли съел. Кроме сухарей, солонины да кислого вина в походе питаться было особо нечем.
Кевин немного повеселел, когда сумел-таки разжиться со своей добычи хоть какой-то выгодой. В приступе прозорливости он обнаружил у Лесли на запястьях два браслета.
- Почему до меня не сняли? – подозрительно спросил тогда Кевин.
- Не смогли, - коротко ответил Лесли.
Кевин переварил ответ. Не понял. Решил оставить без внимания.
- Отдай, - потребовал он.
- Возьми, - пожал плечами Лесли и протянул ему руки.
Кевин и взял. Браслеты без особых трудностей соскользнули с запястий Лесли и остались у Кевина в пальцах.
Лесли, кажется, слегка удивился.
Браслеты были весьма себе стильные. Из темного металла. Испещренные закорючками. На взгляд Кевина, закорючки более всего напоминали покалеченных козявок. Но маги почему-то козявками их не звали, а звали рунами. Какому-то заезжему магусу Кевин те браслеты и загнал – в деревеньке, где армия остановилась на постой. Деньги вышли неожиданно хорошие, Кевин подобрел и с неделю вместо сухарей затыкал Лесли рот жарким из ягненка. Пока не пришлось снова сняться в дорогу.
Так от Лесли случилась неожиданная польза. Кевин стал относиться к нему благосклоннее и перестал даже за ним следить. Пусть себе сбегает, рассудил он, все равно с него, кроме браслетов, и взять-то нечего. Но Лесли, похоже, и не собирался никуда сбегать. И вскоре Кевин к нему слегка подпривык.
Еще Лесли был красивый. Не так, чтобы напиться и сойдет, а действительно красивый. Как полагается. Сказочно. Весь из себя такой гибкий и тонкокостный, как водится, с длинными золотисто-рыжими волосами и просто ужасающе зелеными глазами. Особенно Лесли бывал красив, если ему удавалось найти воды для помывки и гребень для расчесывания. Становился чертовски эстетически приятен. А уж если таки напиться, то и вовсе казался неописуемо хорош. Когда пьяный Кевин смотрел на чистого причесанного Лесли, его просто-таки постигал катарсис. Который, впрочем, бесследно проходил с наступлением похмелья.
А смотрел Кевин довольно долго. Месяца, пожалуй, два. Не доходило до него, что можно с эдакою красою делать. Был бы Лесли не красивым парнем, а красивой девкой, до Кевина, возможно, дошло бы раньше. Но Лесли был-таки парнем. А Кевин был истинным рыцарем. Мечтой любой благородной дамы. То есть, был высок, статен, силен, искусен в боевом деле – и обладал головой, которая от прямого удара резонировала не хуже его же шлема, а страдала, пожалуй, и меньше.
Так что дошло до него, только когда все те же его приятели в таверне посреди ночной пьянки поставили вопрос ребром:
- Ты хочешь сказать, ты его до сих пор не трахнул?!
А и правда, что это я, подумал тогда Кевин. Вернулся под утро в свою палатку и принялся исправлять ситуацию. В процессе Лесли проснулся и сильно удивился. От удивления даже заехал Кевину пару раз локтем по роже, но потом осознал происходящее и перестал рыпаться.
Позже, лежа рядом с Лесли и неумолимо трезвея, Кевин почувствовал себя слегка неловко. Невежливо как-то совсем получилось, думал он, надо было хоть спросить для проформы.
Но момент был упущен. И вместо этого Кевин спросил:
- Эээ… не больно?
- Есть немного, - задумчиво отозвался Лесли. – Но, полагаю, могло быть и хуже.
Кевину в этом последнем замечании почудилось нечто, принижающее и умаляющее его рыцарское достоинство. Но он смолчал. Поискал еще слов и, не найдя, привычно предложил:
- Сухарь хочешь?
- Хочу, - вздохнул Лесли.
Все равно уже пора было завтракать.
После этого дела пошли на лад. Получив подтверждение тому, что от Лесли есть не только сугубо эстетический, но и практический толк – он даже массаж умел делать! – рыцарская скупость перестала грызть Кевина изнутри за всякое, и жизнь его стала совсем приятной штукой: драка, таверна, Лесли; драка, Лесли, таверна; иногда еще и совместить удавалось.
Пару раз Лесли пытался Кевину сказать Что-то Важное. Но начинал он каждый раз чересчур издалека. Например так:
- Ты знаешь классификацию магических существ по Мерлину? Нет, ну потому что есть еще по Геродоту, а он многого не учитывает…
Или вот так:
- Ты когда-нибудь слышал о трансформационной магии? Ну, это такая, которая меняет физические характеристики тела. Только не иллюзорно, учти, а вполне объективно…
Кевин, услышав слово длиннее трех слогов, тряс башкой и рутинно перебивал Лесли:
- Много болтаешь. На вот, сухарь съешь лучше.
Лесли вздыхал и ел. Что-то Важное оставалось несказанным.
А потом короля, которому принадлежала армия, так же рутинно отравил младший брат. Младшему брату было плевать на некромантов и страховидлов, зато ему было не плевать на казну. Одним из первых указов он просто взял и распустил армию. Армия распустилась довольно-таки радостно – дело шло к празднику урожая, а поход длился уже больше года. По правде-то говоря, распускаться армия начала задолго до указа. Заблаговременно.
Кевин отправился домой одним из последних – он чересчур увлекся порубанием очередных страховидлов и моду на дезертирство попросту пропустил. Лесли, что уже, наверное, и неудивительно, увязался за ним.
И вот, на пути домой, по дороге через чье-то заброшенное поле, на них напал дракон.
Не какой-нибудь там вилохвост или, к примеру, выверна – эдакую ящерку с крыльями Кевин после стольких-то страховидлов запросто уделал бы на шашлык. Нет, это был самый что ни на есть драконистый дракон. Огромный, серо-зеленый, с пастью, в которую Кевин мог бы влезть целиком. Ну хорошо – если без доспехов. Точно влез бы.
Дракон налетел из-за соседнего леса. Завис над ними, рея в воздухе, давая оценить размах крыльев и распах пасти. Препаскудно ухмылялся на драконий манер.
- Кабздец, -меланхолично констатировал Кевин. Такие вещи до него доходили быстро.
Лесли прикусил губу.
- Не справишься? – уточнил он.
- Шутишь? – огрызнулся Кевин.
- Ну мало ли, - пожал плечами Лесли. Вздохнул и спрыгнул с лошади. Кевин открыл было рот, чтобы прикрикнуть на него, чокнутого…
… Да так и забыл его закрыть. Потому что с того места, где только что стоял Лесли, в небо взвился еще один дракон. Золотисто-огненный, по-змеиному гибкий, с яростно пылающими глазами, метавшими просто ужасающе зеленые молнии. Дракон был не просто невообразимо красив – он был прекрасен. Кевин глядел на него и понимал, что, несмотря на сугубую трезвость его, кажется, постигает очередной катарсис.
Первый дракон, оправившись от удивления, бросился в атаку. Его-то никакие катарсисы, понятное дело, не постигали.
Впрочем, ему это мало помогло.
Кевин стоял, разинув рот, и смотрел, как дракон-Лесли нещадно треплет дракона-не-Лесли, хватает его зубами, дерет когтями, лупит крыльями. Обращает в позорное бегство и гонит обратно за лес.
Когда дракон-Лесли вернулся и как-то абсолютно неожиданно превратился в человека-Лесли, рот у Кевина захлопнулся обратно. Аккурат от неожиданности. Только зубы щелкнули.
Лесли, запыхавшийся, растрепанный и счастливый, с горящими глазами – точь-в-точь сам Кевин после очередной драки – радостно выпалил:
- Надрал неудачнику задницу! Будет знать, как без дела приставать, шваль блеклая! В пинетках и наморднике видали мы этих серо-зеленых!
- Ты дракон, - сказал Кевин, обретя дар речи.
- Ага, - подтвердил Лесли, приходя в себя и приглаживая волосы. – Бываю иногда. Есть такой момент.
- А как же… - пролепетал Кевин и запнулся.
- Я же тебе говорил, - упрекнул его Лесли. – Про трансформационную магию, помнишь? Этот недонекромант меня поймал и нацепил на меня ту рунную дрянь, которую ты снял, до сих пор, кстати, не знаю, как, ну да значит, судьба была такая. И я совсем не мог превращаться, что, честно тебе скажу, иногда было чертовски неудобно…
- Стой! – крикнул Кевин.
Лесли замолчал, недоуменно на него глядя.
Вопросы посыпались из Кевина камнепадом.
- Но почему же ты тогда остался, когда я их снял? Да ты же нас всех угробить мог, если бы только захотел! Почему не улетел? И почему меня терпел, когда я… я… - тут Кевин запнулся снова.
Лесли посмотрел на него искоса. И от этого взгляда у Кевина случилось озарение: он понял, что он полный дурак. Полный и законченный дурак, клинический идиот и ничего в этой жизни не понимает.
А Лесли хмыкнул. И проворчал:
- Много болтаешь. Дал бы мне лучше сухарь, что ли.
©
Остарожна, про мальчиков и любов. Хоть и безрейтингово. И очень забавно, та-а. хДЛесли достался Кевину после штурма очередного замка. Замок был некромантский и потому охренетительно магический. Кевин не на шутку увлекся порубкой страховидлов в подземельях и о разделе трофеев вспомнил, прямо скажем, поздновато. Подоспел практически к шапочному разбору.
И ему достался Лесли.
- Вот дерьмо, - сказал тогда Кевин. От души сказал. С чувством.
- Дерьмо, - согласился Лесли.
Державший его пехотинец на всякий случай дал ему по морде, а тогда Кевин на всякий случай срубил пехотинцу голову, потому как дерьмовая или нет, а добыча была его, и не хрен было ее портить, пусть все так и запомнят.
Когда разняли начавшуюся после этого свалку, Кевин все еще оставался при своем мнении.
- Вот дерьмо, - сумрачно бурчал он, глядя на сидящего поодаль Лесли.
Лесли, которого в драке, как ни удивительно, даже не задели, памятовал про затрещину и соглашался молча.
- Да ладно тебе, - увещевали Кевина приятели. – Может, еще выйдет толк. Ты на него глянь, сразу же видно, что не безродный. Вымогнешь за него выкуп.
- Дерьмо, - упрямо ворчал Кевин. – Жопой чую!
Заднепроходное чутье Кевина не обмануло. На расспросы о семье Лесли пожимал плечами, лучезарно улыбался и отвечал:
- Сирота…
В замке его, как выяснилось, тоже держали силой.
- И на хрена ты сперся этому некроманту? – без особого интереса полюбопытствовал Кевин.
- Вообще говоря, - серьезно сказал Лесли, - с технической точки зрения, он не совсем некромант. У него на весь замок ни одного зомби не было! Некроманты работают с мертвой материей, а он больше полагался на спиритические контакты с сущностями в их постмортальной фазе…
Кевин добросовестно слушал еще секунд десять. Потом потряс головой и пресек лекцию.
- Много болтаешь, - сказал он. – На вот лучше, сухарь съешь.
Лесли съел. Кроме сухарей, солонины да кислого вина в походе питаться было особо нечем.
Кевин немного повеселел, когда сумел-таки разжиться со своей добычи хоть какой-то выгодой. В приступе прозорливости он обнаружил у Лесли на запястьях два браслета.
- Почему до меня не сняли? – подозрительно спросил тогда Кевин.
- Не смогли, - коротко ответил Лесли.
Кевин переварил ответ. Не понял. Решил оставить без внимания.
- Отдай, - потребовал он.
- Возьми, - пожал плечами Лесли и протянул ему руки.
Кевин и взял. Браслеты без особых трудностей соскользнули с запястий Лесли и остались у Кевина в пальцах.
Лесли, кажется, слегка удивился.
Браслеты были весьма себе стильные. Из темного металла. Испещренные закорючками. На взгляд Кевина, закорючки более всего напоминали покалеченных козявок. Но маги почему-то козявками их не звали, а звали рунами. Какому-то заезжему магусу Кевин те браслеты и загнал – в деревеньке, где армия остановилась на постой. Деньги вышли неожиданно хорошие, Кевин подобрел и с неделю вместо сухарей затыкал Лесли рот жарким из ягненка. Пока не пришлось снова сняться в дорогу.
Так от Лесли случилась неожиданная польза. Кевин стал относиться к нему благосклоннее и перестал даже за ним следить. Пусть себе сбегает, рассудил он, все равно с него, кроме браслетов, и взять-то нечего. Но Лесли, похоже, и не собирался никуда сбегать. И вскоре Кевин к нему слегка подпривык.
Еще Лесли был красивый. Не так, чтобы напиться и сойдет, а действительно красивый. Как полагается. Сказочно. Весь из себя такой гибкий и тонкокостный, как водится, с длинными золотисто-рыжими волосами и просто ужасающе зелеными глазами. Особенно Лесли бывал красив, если ему удавалось найти воды для помывки и гребень для расчесывания. Становился чертовски эстетически приятен. А уж если таки напиться, то и вовсе казался неописуемо хорош. Когда пьяный Кевин смотрел на чистого причесанного Лесли, его просто-таки постигал катарсис. Который, впрочем, бесследно проходил с наступлением похмелья.
А смотрел Кевин довольно долго. Месяца, пожалуй, два. Не доходило до него, что можно с эдакою красою делать. Был бы Лесли не красивым парнем, а красивой девкой, до Кевина, возможно, дошло бы раньше. Но Лесли был-таки парнем. А Кевин был истинным рыцарем. Мечтой любой благородной дамы. То есть, был высок, статен, силен, искусен в боевом деле – и обладал головой, которая от прямого удара резонировала не хуже его же шлема, а страдала, пожалуй, и меньше.
Так что дошло до него, только когда все те же его приятели в таверне посреди ночной пьянки поставили вопрос ребром:
- Ты хочешь сказать, ты его до сих пор не трахнул?!
А и правда, что это я, подумал тогда Кевин. Вернулся под утро в свою палатку и принялся исправлять ситуацию. В процессе Лесли проснулся и сильно удивился. От удивления даже заехал Кевину пару раз локтем по роже, но потом осознал происходящее и перестал рыпаться.
Позже, лежа рядом с Лесли и неумолимо трезвея, Кевин почувствовал себя слегка неловко. Невежливо как-то совсем получилось, думал он, надо было хоть спросить для проформы.
Но момент был упущен. И вместо этого Кевин спросил:
- Эээ… не больно?
- Есть немного, - задумчиво отозвался Лесли. – Но, полагаю, могло быть и хуже.
Кевину в этом последнем замечании почудилось нечто, принижающее и умаляющее его рыцарское достоинство. Но он смолчал. Поискал еще слов и, не найдя, привычно предложил:
- Сухарь хочешь?
- Хочу, - вздохнул Лесли.
Все равно уже пора было завтракать.
После этого дела пошли на лад. Получив подтверждение тому, что от Лесли есть не только сугубо эстетический, но и практический толк – он даже массаж умел делать! – рыцарская скупость перестала грызть Кевина изнутри за всякое, и жизнь его стала совсем приятной штукой: драка, таверна, Лесли; драка, Лесли, таверна; иногда еще и совместить удавалось.
Пару раз Лесли пытался Кевину сказать Что-то Важное. Но начинал он каждый раз чересчур издалека. Например так:
- Ты знаешь классификацию магических существ по Мерлину? Нет, ну потому что есть еще по Геродоту, а он многого не учитывает…
Или вот так:
- Ты когда-нибудь слышал о трансформационной магии? Ну, это такая, которая меняет физические характеристики тела. Только не иллюзорно, учти, а вполне объективно…
Кевин, услышав слово длиннее трех слогов, тряс башкой и рутинно перебивал Лесли:
- Много болтаешь. На вот, сухарь съешь лучше.
Лесли вздыхал и ел. Что-то Важное оставалось несказанным.
А потом короля, которому принадлежала армия, так же рутинно отравил младший брат. Младшему брату было плевать на некромантов и страховидлов, зато ему было не плевать на казну. Одним из первых указов он просто взял и распустил армию. Армия распустилась довольно-таки радостно – дело шло к празднику урожая, а поход длился уже больше года. По правде-то говоря, распускаться армия начала задолго до указа. Заблаговременно.
Кевин отправился домой одним из последних – он чересчур увлекся порубанием очередных страховидлов и моду на дезертирство попросту пропустил. Лесли, что уже, наверное, и неудивительно, увязался за ним.
И вот, на пути домой, по дороге через чье-то заброшенное поле, на них напал дракон.
Не какой-нибудь там вилохвост или, к примеру, выверна – эдакую ящерку с крыльями Кевин после стольких-то страховидлов запросто уделал бы на шашлык. Нет, это был самый что ни на есть драконистый дракон. Огромный, серо-зеленый, с пастью, в которую Кевин мог бы влезть целиком. Ну хорошо – если без доспехов. Точно влез бы.
Дракон налетел из-за соседнего леса. Завис над ними, рея в воздухе, давая оценить размах крыльев и распах пасти. Препаскудно ухмылялся на драконий манер.
- Кабздец, -меланхолично констатировал Кевин. Такие вещи до него доходили быстро.
Лесли прикусил губу.
- Не справишься? – уточнил он.
- Шутишь? – огрызнулся Кевин.
- Ну мало ли, - пожал плечами Лесли. Вздохнул и спрыгнул с лошади. Кевин открыл было рот, чтобы прикрикнуть на него, чокнутого…
… Да так и забыл его закрыть. Потому что с того места, где только что стоял Лесли, в небо взвился еще один дракон. Золотисто-огненный, по-змеиному гибкий, с яростно пылающими глазами, метавшими просто ужасающе зеленые молнии. Дракон был не просто невообразимо красив – он был прекрасен. Кевин глядел на него и понимал, что, несмотря на сугубую трезвость его, кажется, постигает очередной катарсис.
Первый дракон, оправившись от удивления, бросился в атаку. Его-то никакие катарсисы, понятное дело, не постигали.
Впрочем, ему это мало помогло.
Кевин стоял, разинув рот, и смотрел, как дракон-Лесли нещадно треплет дракона-не-Лесли, хватает его зубами, дерет когтями, лупит крыльями. Обращает в позорное бегство и гонит обратно за лес.
Когда дракон-Лесли вернулся и как-то абсолютно неожиданно превратился в человека-Лесли, рот у Кевина захлопнулся обратно. Аккурат от неожиданности. Только зубы щелкнули.
Лесли, запыхавшийся, растрепанный и счастливый, с горящими глазами – точь-в-точь сам Кевин после очередной драки – радостно выпалил:
- Надрал неудачнику задницу! Будет знать, как без дела приставать, шваль блеклая! В пинетках и наморднике видали мы этих серо-зеленых!
- Ты дракон, - сказал Кевин, обретя дар речи.
- Ага, - подтвердил Лесли, приходя в себя и приглаживая волосы. – Бываю иногда. Есть такой момент.
- А как же… - пролепетал Кевин и запнулся.
- Я же тебе говорил, - упрекнул его Лесли. – Про трансформационную магию, помнишь? Этот недонекромант меня поймал и нацепил на меня ту рунную дрянь, которую ты снял, до сих пор, кстати, не знаю, как, ну да значит, судьба была такая. И я совсем не мог превращаться, что, честно тебе скажу, иногда было чертовски неудобно…
- Стой! – крикнул Кевин.
Лесли замолчал, недоуменно на него глядя.
Вопросы посыпались из Кевина камнепадом.
- Но почему же ты тогда остался, когда я их снял? Да ты же нас всех угробить мог, если бы только захотел! Почему не улетел? И почему меня терпел, когда я… я… - тут Кевин запнулся снова.
Лесли посмотрел на него искоса. И от этого взгляда у Кевина случилось озарение: он понял, что он полный дурак. Полный и законченный дурак, клинический идиот и ничего в этой жизни не понимает.
А Лесли хмыкнул. И проворчал:
- Много болтаешь. Дал бы мне лучше сухарь, что ли.
©
-
-
10.07.2009 в 03:23И, кстати, ворую к себе, если ты не против))
-
-
10.07.2009 в 04:19-
-
10.07.2009 в 15:23в цитатник на долгую память))