А мне вот тут представилось, как это происходит.

Варнинг: все утрировано, по памяти и вообще просто так. Буквальное восприятие карается недоумением. Обиженные сразу выставляются вон.

Ничто не предвещало беды. Тсуна, красивый и единственный в своем роде, вышел выгулять собаку на Гокутсунной, да с народом поболтать. Между делом объявления поклеил, мол, как вы там вообще на своей Ямагочной живете, изверги, смерть вам всем! А еще цветочки полил да с народом пообщался.
А мимо шла Мотока. Хобби у нее такое - ходить. И как увидела это все, как удивилась, да как взяла и Ярю все рассказала.

И вот она - тихая уютная улочка дайрилэнда. Ямагочная называется. На лавочке, греясь на солнышке, сидит Ярь. У него сегодня стресс. К нему сегодня Мотока приходила. И как узнал он, что, оказывается, на Гокутсунной заговоры затеваются, как пришел ругаться, а его взяли и выгнали. А он и выгнался. И сидит теперь у себя на лавочке и мило с кем-то болтает да народ осуждает. Мол, какие нынче ужасные гокутсунщики пошли. Совсем ведут себя безобразно. Житья от них нет! И все у него вроде как хорошо. А мимо топает Вин. У Вина тоже все хорошо. И слух у него хороший, поэтому он ловит обрывки фраз, влетающие в его сознание и осеняется идеей. Мимо беседующего с кем-то о пейрингах Яря Вин пролетает уже бегом, спеша а своему дому, дабы там вещать из громкоговорителя о своих замечательных мыслях.

Смеркается. Где-то на улице Гокутсунной громко несет идеи в массы Вин, вторит ему Тачи и еще кто-то, идут дружные обсуждения, лозунги, гульба и тусовка.
- Ох, - вздыхает Дашка-зараза, сидя на балкончике и печально глядя на взрывающиеся над небом дайрилэнда фейрверки. - Совсем на Гокутсунной с ума посходили. Ни днем от них покою, ни ночью. На весь дайрилэнд орут.
Повздыхала она, повздыхала, и пошла к соседушке своему. И говорит, мол, вот смотри, мы тут, тихие сидим, на своей Ямагочной, не трогаем никого, а они...
Соседушка тоже повздыхал да посочувствовал, а никто не заметил, что Гокутсунщики уже нагулялись и вообще жучки у них повсюду, вот и пришли они ответу требовать.
- А что это вы тут нас обсуждаете? Давайте вместе обсуждать?
Вздохнула Дашка-зараза и приготовилась ответ держать. Долго ли, коротко болтали они, а мимо шла Мотока. Мотока она вообще много где ходит. Хобби у нее такое - ходить. Походила она, походила, смотрит, что-то с кем-то кто-то ругается, однако.
- Ин-те-рес-нень-ко!
Бежала Мотока бежала на улицу Холиварную, добежала, да как закричит:
- Эге-ей, вставай, народ! - а народ встал и тоже на Ямагочную побежал.
Ну а как же без них?
Вот и пришли они туда. И Ильфорт пришел, и Соухайт пришел, и еще люди всякие.
И все они радостные такие! Приветствуют друг друга, рукопожатиями обмениваются, друг другу улыбаются, подбочениваются, важные.
- Смотри-ка, - говорит один, - вот нынче и на нашей улице праздник.
- Так мы же на Ямагочной, - отвечает другой.
- Так зато мы всей улицей пришли!
А тут и машины с кока-колой да попкорном привезли. Народ закупается, тусуется, радуется. Узнает друг друга в толпе, ручками машет. Набежали журналисты да свободные комментаторы. Кто гусей волочет, кто биты, кто Варию за волосы подтаскивает - чтоб подивились. Кто-то вон уже в толпе и бизнес замутил - лекарство от импотенции толкает.
Посмотрела Дашка-зараза, во что Ямагочная превратилась, да ка-а-ак закрылась в своем доме. А потому что нефиг тут на Ямагочной тусоваться.
- Идите на свою Холиварную и там к людям приставайте. А то ишь ты, набежали. Гиены! - крикнула она сквозь приоткрытые ставни и тут же их захлопнула.
Повздыхали холиварщики, почесали свои затылки умные, думают.
- Ну, коль уж встретились, чего теперь? Пошли...
И пошли они обратно на свою холиварную. Открыли на общей волне новую кафешку, оформили все официально, с гусями, устроились поудобнее да трепались там пару суток о всяком и даже по теме иногда.
А изредка мимо забегали то с Ямагочной, то с Гокутсунной, то и вовсе с другого района. Только надолго никто не задерживался.
Потому что кто на Холиварной не прописан - тот там выживать и не приспособлен.
А мораль сей басни такова: услышал звон, но не знаешь, где он, так иди и разберись. И мнение свое высказать не забудь! Всем же интересно…

@темы: ролевое, внизапна!, рибоорн!, стафф, ахлабыдыщ, мемориз

---

Кресло-убийца пронзило подростка

14-летний подросток погиб на днях в Китае, когда под ним взорвался газовый подъемник обычного офисного стула.

Металлический стержень буквально…

Металлический стержень буквально пронзил сидевшего на нем мальчика насквозь.
Несчастный скончался от повреждения внутренних органов.
Стул-убийца представляет собой самый что ни на есть обычный офисный стул с газовым подъемником. Таким механизмом оснащены до 99 процентов всех стульев в офисах по всему миру. Газовый цилиндр, стоящий в ножке стула позволяет регулировать высоту. Это действие осуществляется за счет газа, закачанного в механизм под высоким давлением. В том стуле, на котором сидел китайский подросток произошла произвольная разгерметизация механизма. В результате, стержень в буквальном смысле выстрелил и пронзил подростка.
Напомним, это не первый подобный инцидент с офисными стульями. В 2007 году взорвался аналогичный стул, также произведенный в Китае. Острие стержня длинной 20 см вошло в спину 68-летнего мужчины. Пожилой человек получил тяжелое увечие, но выжил.
Источник.

О том, сколько различных абстрактных ассоциаций у меня возникло при чтении этой новости - я промолчу. А вот о том, что случай - это так… нечестно - все же скажу.
На таких стульях сидят миллионы. Я вот сижу… *нервно ерзает* А досталось одному единственному мальчику в Китае.
Страшно. *параноит*

@темы: инверсия, на случайной странице, внизапна!, пудель, ахлабыдыщ

---

Спал хоть и крепко, но безумно тревожно. Опять проснулся невыспавшимся.
Хочется проныть что-то вроде "Устал" и завалиться обратно в кровать. Но в голове так мерзко. И глаза не закрываются.
Ничего не хочется. Никаких громких звуков, обязательств, никаких вопросов, никаких желаний.
Хочу раствориться. Стать воздухом, ветром. Царапаться об голые ветки деревьев, злиться, срывать с прохожих шапки, успокаиваться, лететь куда-то вперед, находить какое-нибудь чудо и ласково трепать чуду волосы на затылке.
Так странно... Пока думал о том, как хочу летать, вспомнил, что ночью снился огромный самолет. Да это не самолет даже, а ебаный неведомый пласт, который летал и перевозил с собой кинотеатр, завод, залив и парочку островов. Только все равно мы не долетели бы. Мы все были заражены. И насекомые, эти ужасные белые мерзкие насекомые, заражали всех, кто еще был здоров, быстрее, чем мы могли бы добраться до пункта высадки и спастись.

@темы: чем тебе хочется подавиться сегодня?, история одной жизни, мозг-убран-в-тумбочное

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Кстати-кстати, есть тут граждане-психойогеры или как оно там?
Я вот в сети пытался хоть что-то по этой штуке понять, и ничего не понял.
Может, я как-то не так прошусь эту вашу йогу найтись.
Или я просто чего-то не понимаю.
В общем, введите что ли, в курс, м?
А я буду вам очень и очень благодарен изо всех-привсех своих сил.

апд. Ганс Христиан Андерсен или Блез Паскаль?

запись создана: 13.04.2010 в 21:00

@темы: вопросы, внизапна!, меня ебет ваше мнение

---

1869

На волне 8059 vs 2759 кое-где завязалось D18 vs 1869. Моя огромная имха по этому вопросу под катом.

Хибари - сильный и, безусловно, сложный человек. Замкнутый, недоверчивый к миру, недоверчивый к окружающим, плохо поддающийся контролю и делящий мир на "сильных" и "слабых".
Мукуро - сильный и тоже, безусловно, сложный человек. Единственный, кому Хибари проиграл.
Это всего лишь канон. Завязка, так сказать.
На начало повествования манги Мукуро и Хибари являют собой подростков. Мукуро обижен судьбой по самое небалуйся, считает, что мафия - это отвратительно, что ничего хорошего миру мафиози принести не могут, поэтому он активно хочет мафию уничтожить. Но... натыкается на Вонголу.
Хибари для него - всего лишь сильный соперник. Один из тех, кто "из мафии", то есть априори - плохой человек. Мукуро со свободной душой издевается над ним, вымещая всю накопившуюся и никогда не угасающую злобу на мафию. Потом Мукуро проигрывает Тсуне и, как итог, попадает в Вендиче.
Далее Мукуро становится хранителем тумана и начинает существовать в Вендиче параллельно с Вонголой.
Тут-то и начинается интересное.
Изначально у Мукуро не мало своих, корыстных причин предоставить Вонголе Хром и самому появляться в ее теле. Со временем же Мукуро видит, что Вонгола не убивает женщин, не насилует детей, не хочет низводить всех и везде. Вонгола для Мукуро рано или поздно становится открытием - не вся мафия одинаково ужасна. Идут годы, Мукуро, подумав, начинает помогать Вонголе в добыче информации, контактирует с Варией и даже, косвенно, с Хибари.
Хибари тоже взрослеет. Учится - наконец-то! - думать, а не только махать тонфа. Занимается анализом людей, с которыми ему приходится контактировать. И - всегда! - думает о Мукуро. Тренируется, изучает, колесит по странам - все ради того, чтобы однажды суметь подраться с Мукуро.
Мукуро тоже вряд ли теряет к Хибари интерес. Но пока он в Вендиче - драка бы не имела смысла.
Вот и получается, что имеется два человека, которые в течении десяти лет изучают друг друга и себя ради единственной пореаловой встречи.
Очень сильный взаимный интерес - это раз в копилочку каноничного обоснуя для пейринга.

Два в эту копилочку - это уже озвученное где-то тут рядом соперничество.
Я не объясню это с точки зрения психилогии, но вроде как известно, что ссоры и агрессия между двумя интересными друг другу людьми приводят к возбуждению вообще и сексуальному в частности. Поэтому если рассматривать Мукуро и Хибари как пидарасов, то у них на друг друга определенно будет стоять.

Три в эту копилочку - это еще кусок размытого текста, в котором будет что-то о характерах и взаимном интересе.
Приоритет Хибари в чем бы то ни было - сила и борьба. Вечное противостояние, грызня. Хибари - хищник и позволит находиться рядом с собой только другому хищнику (именно поэтому меня коробит от пейрингов Хибари/Хром и Хибари/И-пин). Дино - безусловно, хороший босс своей семьи и тоже человек не слабый (при определенных условиях), но Дино какой-то... мягкий, что ли. Он будет окружать Хибари заботой, которая ему нафиг не нужна, тискать, много болтать так, что Хибари будет только раздражаться. Слова Дино в повседневной жизни вряд ли могут представлять интерес для Хибари. Потому что Дино - о-быч-ный. Такой же вон, как Тсуна, например. Это - не хищники с интересной точки зрения. Соперничество между Дино и Хибари с возрастом перерастет в дружеские спарринги и не более того. Если бы на месте Хибари был бы тот же Тсуна - я бы предположил, что рано или поздно они трахнутся в душе после боевки. Нежно и эротично. Но это... Хибари! Даже если Дино будет для него косвенно чем-то вроде учителя/наставника - то сексуальному влечению там просто неоткуда взяться. Но даже если мы допускаем, что они все там геи (а мы допускаем), то максимум, что здесь возможно - это Хибари, когда станет чуть постарше и посильнее и, воспользовавшись отсутствием подчиненных Дино, просто завалит Дино где-нибудь и трахнет. Так, интереса ради. И Дино, простите, ну никак не поймет. И вот так по-человечески такого поступка не простит. Но даже если допустить, что Дино сам хотел Хибари, то все равно не поймет и не простит, ибо не похож Дино на человека, которого можно завалить и трахнуть. Вы не подумайте, я не считаю его избалованной няшечкой, просто я уверен, что Дино создан для хороших, уверенных и крепких отношений. В котором он будет искренне любить, но ни в коем случае не позволять делать вот с собой нечто подобное.
Так что 18D - у меня в голове никак не укладывается. D18 - не укладывается тем более, так как это сра-а-а-азу же полный ООС Хибари. Хотя я с удовольствием читаю додзи, где вместо Хибари милый, хмурый затюканный подросток, которого мило поебывает Дино, а то, что должно быть Хибари - переодически стонет и хамит, а потом уютно сворачивается на диване в доверчивый комок. Это дрочибельно, но это не Хибари.
А теперь вернемся к Мукуро. Мукуро - хищник. Изворотливый, мерзкий, но сильный. Хибари прикладывает слишком много усилий, тренируясь перед боем с Мукуро, чтобы оставить Мукуро в статусе травоядного.
То есть для Хибари Мукуро навечно остается неким таким стимулом к развитию. Мукуро тоже интересуется Хибари. Все же Хибари совсем не вписывается в статус мафиози. Как ни крути. И тем самым будит в Мукуро любопытство. Интересным может стать все - от мотивов, толкающих на тот или иной поступок, до способа существования. Ведь даже когда Мукуро был в теле Хибари - он изумлялся тому, как может действовать человек, когда ему настолько больно. Они оба сильные и необычные. Но каждый силен по-своему, а потому непонятен и интересен. И, если Мукуро уже успел однажды Хибари поставить на колени, то ему, человеку, который явно не без тщеславия, будет весьма интересно, что же может сделать Хибари теперь. У них один приоритет в жизни - сила и власть. Это то, что может стать точкой столкновения, но и взаимопонимания. В любом случае, им никогда не будет вместе скучно. Оба любят добывать и использовать выгодно информацию, выяснять отношения, рукоприкладство. Конечно же, их отношения будут вечной борьбой. Но в том-то и дело, что и Хибари, и Мукуро не нуждаются в спокойных отношениях. Это противоречит их природе, их сути.
Вот так в моей голове из взаимного интереса, способности испытывать друг к другу что-то вроде возбуждения (даже если абстрагироваться от ориентации) и склада характера - получается 1869. Потому что иные отношения не устроят ни того, ни другого.
Теперь о том, что Мукуро никогда не ляжет под Хибари. Ляжет. Мукуро - явно эмоциональный человек. Его дело - ебать в мозг. Хибари - движущая сила. Его дело - просто ебать. Мукуро интересно узнавать, почему Хибари именно такой (а за информацию он готов платить даже телом), а Хибари интересно просто Мукуро трахать. Они полностью удовлетворят друг друга и в сексуальном плане.
И еще момент - они бы идеально сработались. То есть их личные отношения ни сколько не поменяли бы их позицию в мафии и их внешние интересы. Зато добавили бы взаимовыгодности в этом сотрудничестве.
У меня, конечно, как и у всех - свой фанон. Но я уверен, что эти люди созданы друг для друга.

О том, как прекрасен этот пейринг соционически - я вообще молчу.

апд. вот тут внезапно идет аццке спор на тему 1869 и д18.
и... *паникапаника* тут прозвучало, что Мукуро и Хибари не дуалы! Т_Т

запись создана: 13.04.2010 в 14:56

@темы: на случайной странице, персидский-синий, внизапна!, рибоорн!, стафф, ахлабыдыщ, мемориз

---

Падите к черту. Хибари не может быть укешечкой-котеночком с неко-ушками! Это убого! Это не Хибари!
*ненависть*

@темы: рибоорн!

---

13.04.2010 в 14:56

Пишет  souhait:

1869

На волне 8059 vs 2759 кое-где завязалось D18 vs 1869. Моя огромная имха по этому вопросу под катом.

Хибари - сильный и, безусловно, сложный человек. Замкнутый, недоверчивый к миру, недоверчивый к окружающим, плохо поддающийся контролю и делящий мир на "сильных" и "слабых".
Мукуро - сильный и тоже, безусловно, сложный человек. Единственный, кому Хибари проиграл.
Это всего лишь канон. Завязка, так сказать.
На начало повествования манги Мукуро и Хибари являют собой подростков. Мукуро обижен судьбой по самое небалуйся, считает, что мафия - это отвратительно, что ничего хорошего миру мафиози принести не могут, поэтому он активно хочет мафию уничтожить. Но... натыкается на Вонголу.
Хибари для него - всего лишь сильный соперник. Один из тех, кто "из мафии", то есть априори - плохой человек. Мукуро со свободной душой издевается над ним, вымещая всю накопившуюся и никогда не угасающую злобу на мафию. Потом Мукуро проигрывает Тсуне и, как итог, попадает в Вендиче.
Далее Мукуро становится хранителем тумана и начинает существовать в Вендиче параллельно с Вонголой.
Тут-то и начинается интересное.
Изначально у Мукуро не мало своих, корыстных причин предоставить Вонголе Хром и самому появляться в ее теле. Со временем же Мукуро видит, что Вонгола не убивает женщин, не насилует детей, не хочет низводить всех и везде. Вонгола для Мукуро рано или поздно становится открытием - не вся мафия одинаково ужасна. Идут годы, Мукуро, подумав, начинает помогать Вонголе в добыче информации, контактирует с Варией и даже, косвенно, с Хибари.
Хибари тоже взрослеет. Учится - наконец-то! - думать, а не только махать тонфа. Занимается анализом людей, с которыми ему приходится контактировать. И - всегда! - думает о Мукуро. Тренируется, изучает, колесит по странам - все ради того, чтобы однажды суметь подраться с Мукуро.
Мукуро тоже вряд ли теряет к Хибари интерес. Но пока он в Вендиче - драка бы не имела смысла.
Вот и получается, что имеется два человека, которые в течении десяти лет изучают друг друга и себя ради единственной пореаловой встречи.
Очень сильный взаимный интерес - это раз в копилочку каноничного обоснуя для пейринга.

Два в эту копилочку - это уже озвученное где-то тут рядом соперничество.
Я не объясню это с точки зрения психилогии, но вроде как известно, что ссоры и агрессия между двумя интересными друг другу людьми приводят к возбуждению вообще и сексуальному в частности. Поэтому если рассматривать Мукуро и Хибари как пидарасов, то у них на друг друга определенно будет стоять.

Три в эту копилочку - это еще кусок размытого текста, в котором будет что-то о характерах и взаимном интересе.
Приоритет Хибари в чем бы то ни было - сила и борьба. Вечное противостояние, грызня. Хибари - хищник и позволит находиться рядом с собой только другому хищнику (именно поэтому меня коробит от пейрингов Хибари/Хром и Хибари/И-пин). Дино - безусловно, хороший босс своей семьи и тоже человек не слабый (при определенных условиях), но Дино какой-то... мягкий, что ли. Он будет окружать Хибари заботой, которая ему нафиг не нужна, тискать, много болтать так, что Хибари будет только раздражаться. Слова Дино в повседневной жизни вряд ли могут представлять интерес для Хибари. Потому что Дино - о-быч-ный. Такой же вон, как Тсуна, например. Это - не хищники с интересной точки зрения. Соперничество между Дино и Хибари с возрастом перерастет в дружеские спарринги и не более того. Если бы на месте Хибари был бы тот же Тсуна - я бы предположил, что рано или поздно они трахнутся в душе после боевки. Нежно и эротично. Но это... Хибари! Даже если Дино будет для него косвенно чем-то вроде учителя/наставника - то сексуальному влечению там просто неоткуда взяться. Но даже если мы допускаем, что они все там геи (а мы допускаем), то максимум, что здесь возможно - это Хибари, когда станет чуть постарше и посильнее и, воспользовавшись отсутствием подчиненных Дино, просто завалит Дино где-нибудь и трахнет. Так, интереса ради. И Дино, простите, ну никак не поймет. И вот так по-человечески такого поступка не простит. Но даже если допустить, что Дино сам хотел Хибари, то все равно не поймет и не простит, ибо не похож Дино на человека, которого можно завалить и трахнуть. Вы не подумайте, я не считаю его избалованной няшечкой, просто я уверен, что Дино создан для хороших, уверенных и крепких отношений. В котором он будет искренне любить, но ни в коем случае не позволять делать вот с собой нечто подобное.
Так что 18D - у меня в голове никак не укладывается. D18 - не укладывается тем более, так как это сра-а-а-азу же полный ООС Хибари. Хотя я с удовольствием читаю додзи, где вместо Хибари милый, хмурый затюканный подросток, которого мило поебывает Дино, а то, что должно быть Хибари - переодически стонет и хамит, а потом уютно сворачивается на диване в доверчивый комок. Это дрочибельно, но это не Хибари.
А теперь вернемся к Мукуро. Мукуро - хищник. Изворотливый, мерзкий, но сильный. Хибари прикладывает слишком много усилий, тренируясь перед боем с Мукуро, чтобы оставить Мукуро в статусе травоядного.
То есть для Хибари Мукуро навечно остается неким таким стимулом к развитию. Мукуро тоже интересуется Хибари. Все же Хибари совсем не вписывается в статус мафиози. Как ни крути. И тем самым будит в Мукуро любопытство. Интересным может стать все - от мотивов, толкающих на тот или иной поступок, до способа существования. Ведь даже когда Мукуро был в теле Хибари - он изумлялся тому, как может действовать человек, когда ему настолько больно. Они оба сильные и необычные. Но каждый силен по-своему, а потому непонятен и интересен. И, если Мукуро уже успел однажды Хибари поставить на колени, то ему, человеку, который явно не без тщеславия, будет весьма интересно, что же может сделать Хибари теперь. У них один приоритет в жизни - сила и власть. Это то, что может стать точкой столкновения, но и взаимопонимания. В любом случае, им никогда не будет вместе скучно. Оба любят добывать и использовать выгодно информацию, выяснять отношения, рукоприкладство. Конечно же, их отношения будут вечной борьбой. Но в том-то и дело, что и Хибари, и Мукуро не нуждаются в спокойных отношениях. Это противоречит их природе, их сути.
Вот так в моей голове из взаимного интереса, способности испытывать друг к другу что-то вроде возбуждения (даже если абстрагироваться от ориентации) и склада характера - получается 1869. Потому что иные отношения не устроят ни того, ни другого.
Теперь о том, что Мукуро никогда не ляжет под Хибари. Ляжет. Мукуро - явно эмоциональный человек. Его дело - ебать в мозг. Хибари - движущая сила. Его дело - просто ебать. Мукуро интересно узнавать, почему Хибари именно такой (а за информацию он готов платить даже телом), а Хибари интересно просто Мукуро трахать. Они полностью удовлетворят друг друга и в сексуальном плане.
И еще момент - они бы идеально сработались. То есть их личные отношения ни сколько не поменяли бы их позицию в мафии и их внешние интересы. Зато добавили бы взаимовыгодности в этом сотрудничестве.
У меня, конечно, как и у всех - свой фанон. Но я уверен, что эти люди созданы друг для друга.

О том, как прекрасен этот пейринг соционически - я вообще молчу.

@темы: рибоорн!, мемориз

---

Вместо кошки дома меня встретило зашуганное, полинялое, похудевшее и совершенно дикое неласковое создание. Бедная моя зверушка. Не думал, что родители настолько не любят животных, что умудрятся отучить ее от ласки и сделать окончательной трусихой. И корм купили (тут моя вина, да, не сказал) именно тот, который она не ест и от которого сильно линяет. Эхъ~

апд. Кошку отласкали, причесали, сейчас будем торжественно мыть. Нашли специальный шампунь, витамины и ножницы для стрижки когтей (мама явно заглянула в зоо-магазин), прониклись сочувствием к родителям, которым пришлось затянуть новый диван в полиэтилен.

Кошка - родители 1:1

апд

запись создана: 12.04.2010 в 13:49

@темы: инверсия, история одной жизни

---

Погулять напоследок по Питеру - и в Москву.
Аняня, милый город Питер.
^ ^

@темы: история одной жизни

---

А я люблю ямагокутсун!

02.04.2010 в 12:11

Пишет  illegal_goddess:

illegal goddess | Римские каникулы
Название: Римские каникулы
Автор: illegal goddess
Пейринг/персонажи: Цуна | Гокудера | Ямамото
Состояние: закончен
Рейтинг: NC-17
Жанр: приключения, лирическая порнография
Разрешение автора на перевод: да хоть на латынь
Разрешение на размещение: не забываем сохранять имя автора
Дисклеймер: автору ничего не принадлежит, кроме собственного воображения
Предупреждение: menage à trois, слэш
От автора: это не каноничное TYL, но все же вариант будущего



Переговоры начинаются на кладбище.
Старое кладбище из сказок чужой страны: черное витое железо, туман и трава, рыдающие ангелы с лицами прекрасных юношей и закованными в камень крыльями. Пахнет мокрыми листьями, свежей землей и цветами.
Гокудера вполголоса ругается по-итальянски. Ямамото с любопытством разглядывает надгробия. Цуна набирает номер Реборна, раз, второй, седьмой. Сгущаются сумерки.
Реборн отвечает на тринадцатый, прерывая объяснения коротким: «Мне всё известно». Винченцо Вилено не любит шутить, тем более таким образом, но семья Вилено обрела нового главу прошлым вечером. Король умер, да здравствует королева. Говорят, король умер от яда. Говорят, это был очень странный яд.
Связь хромает, голос Реборна кажется прерывистым, словно ему не хватает дыхания. Сосредоточенный Цуна поскальзывается, летит с дорожки в темноту, сминая груду нежных роз и колючих венков. Ямамото ловит его за секунду до того, как голова Десятого Вонгола встречается с мраморной плитой. Потом они ищут телефон. Земля под венками рыхлая и мягкая, вывернутая лопатами совсем недавно, может быть, даже сегодня утром. У Гокудеры холодные руки. У Ямамото – теплые даже сейчас. Пахнут они тоже совсем по-разному. Цуна узнал бы их и в кромешной тьме.
Реборн все ещё на связи. Регулярный рейс труднее проследить. Завтра они будут в Токио. Биту и динамит придётся сдать в багаж.
Ночь вступает в свои права ровно в ту же минуту, когда они добираются до взятой напрокат машины. Цуна заползает на пассажирское сиденье и чихает. Его кашемировое пальто пахнет розами, ботинки промокли, а ведь он даже галстук в честь переговоров надел. Синий в полоску.
Ямамото садится назад, потягивается и зевает. Прошлой ночью Цуна не давал ему заснуть до четырех часов утра. Гокудера хлопает дверью раза в три громче, чем нужно, и берет с места так круто, что, будь под колесами гравий, лететь бы ему до самых могил.


Аэропорт Фьюмичино огромен и даже в середине ночи заполнен людьми. Это их и спасает. Это – и знаменитая интуиция Вонгола. Цуна сам не знает, что заставляет его схватить за рукава своих спутников, вытянуть их из крохотной очереди к стойке авиакомпании и не останавливаться до самого туалета.
- В чем дело? – спрашивает Гокудера. Он не добавляет «Десятый», и Цуна мысленно возносит ему хвалу за осторожность, пускай он проявляет ее лишь по особым случаям.
На сегодня источник осторожности вычерпан до дна: Гокудера достает сигареты и испепеляет взглядом Ямамото, который выхватывает их, когда тот тянется за зажигалкой. Огнеупорный Ямамото смеется и ловко уходит от атаки, поднимая пачку над головой. Он по-прежнему самый высокий из них.
Цуна шепотом просит их подождать и уединяется в кабинке. Он предпочел бы остаться втроем, но на них уже и так посматривают. Двое в одной кабинке – внезапный секс, ну а трое? Террористы, не иначе.
Парой минут позже Цуна выясняет, что его полуотсутствующее чувство юмора – тоже проявление интуиции. Террористы, именно так. Международная группировка, возглавляемая молодым рецидивистом из Японии по имени Савада Цунаёси. Который помимо этого разыскивается Интерполом за тридцать семь убийств, тринадцать случаев международного шпионажа и похищение ядерного заряда. Предположительное местонахождение на текущий момент – Италия.
- Я не понимаю, - говорит Цуна в телефон. – Как она может?
- Хотел бы я это знать, - фыркает Реборн. – Я бы перехватил её контакты.
- Что нам делать?
- Решайте сами, - говорит Реборн своим фальшиво равнодушным голосом. – А я бы на вашем месте попробовал сменить город.
Цуна умеет ловить намёки на лету. Пришлось научиться – в противном случае они попадали ему по голове.
- Адрес?
Реборн называет адрес и вешает трубку. Новые фальшивые документы – лучше, чем ничего. Цуна устало закрывает глаза. Он хочет спать. Ужинать тоже хочет.


Ночной поезд в Венецию отходит с девятого пути. В вагоне-ресторане подают поздний ужин: чиабатта, помидоры черри, руккола, холодная ветчина, сыр и вино. Цуна выпивает полный бокал, и в голове у него становится шумно и приятно.
Купе принадлежит только им. Поезд мчится сквозь темноту, покачиваясь, и Цуна покачивается тоже. Из приоткрытого окна тянет холодом и сыростью. Ямамото кладет руку ему на плечо, и тепло проникает даже сквозь пальто. Цуна запрокидывает голову, чтобы посмотреть на него, и улыбается. Они живы. Они вместе. Всё не так уж плохо. Ямамото улыбается ему в ответ, и в его тёмных глазах вспыхивают золотистые блики, словно где-то рядом зажгли множество свечей. Цуна вспоминает про Гокудеру, оборачивается, чтобы улыбнуться ему тоже.
Гокудера отодвигает скользящую дверь и молча выходит в коридор.


Каналы пахнут тиной. Небо белое, как брюхо мёртвой рыбы, насаженной на шпили церквей. Специалист по фальшивым документам тоже мёртвый, и пахнет хуже рыбы, забытой в отключенном холодильнике.
Гокудера морщится и закуривает. Цуна и Ямамото придвигаются к нему с обеих сторон, втягивая пряный дым. Ямамото обнимает его за плечи. Гокудера сбрасывает его руку, но Цуна словно приклеился к грязному мраморному полу, и ему некуда отступать. Напоровшись на его взгляд, Цуна отступает сам.
Внизу их ждут трое в черном. Тонкие лезвия стилетов блестят от яда. Ямамото избавляется от двоих изящными росчерками катаны. Третьего сбрасывает в канал взрывом. Сверху обрушивается мост, поднимая фонтаны грязной воды. Гокудера так и не выпускает сигарету изо рта. Она даже не гаснет.
А ведь Цуна едва успел высушить пальто.


Они снимают номер с видом на площадь, название которой Цуна не может запомнить. Она полна голубей: когда те взлетают, то похожи на маленьких толстых ангелов. Как они называются, Цуна тоже не знает.
Чем дороже отель, тем хуже зрение у персонала. Так говорил Реборн. Это оказывается правдой, как и почти всё из того, что он говорит. Никого не волнует их грязная одежда, их лишенные положенной туристам беззаботности взгляды.
У дорогих отелей свои недостатки. Здесь никто не поверит, что вы берете один номер на двоих, чтобы сэкономить пару сотен евро. Цуна почти уже научился игнорировать косые взгляды, но сейчас нельзя привлекать внимание.
Он даже не заходит в свой.
Гокудера застает их в объятиях друг друга: Ямамото уже успел стянуть с Цуны пальто и пиджак, и теперь сражается с пряжкой ремня, зажатой между их телами. Обычно Гокудера разворачивается и исчезает, как и положено безупречной правой руке босса, мгновенно и без комментариев. Ямамото наконец-то прекратил дразнить его по этому поводу. Цуна думает, что лучше бы не прекращал. Цуна думает, что лучше бы Гокудера не был безупречным. В остальном он таким никогда не бывает, и другого Цуне не нужно. Цуна думает, что Гокудере противно. Он уже почти перестал бояться, что так оно и есть.
Его глаза зелёные, когда он улыбается. А сейчас серые, как мрачный город за окнами, тонущий в стоячей воде.
- Пожалуйста, - говорит Цуна.
Он не знает, пожалуйста что. Не смотри так. Не уходи.
Иди к нам.
Ямамото открывает рот, но Гокудера хлопает дверью раньше, чем он успевает что-либо сказать. Ямамото и раньше пытался с ним поговорить. Цуна не знает, что Гокудера ему отвечал – наверняка не «всё в порядке, Десятый» - но, когда Ямамото возвращался, улыбка его была хрупкой, как треснувшее стекло.


В Милане Цуна расстается с пальто. Раннее утро. На улицах никого нет. Преследователи – близнецы, красивые хрупкие девушки с чёрными волосами и кривыми саблями, по которым то и дело пробегают странные мерцающие огоньки. Они работают слаженно, и в этом их преимущество. Они предсказуемы, и потому они проигрывают.
Дождь смывает их кровь с мостовой. Гокудера предлагает их прикончить. Цуна качает головой и просит его позвонить в больницу. Если он откажется, просить будет некого – Ямамото не говорит по-итальянски. Гокудера не отказывается.
Сквозь дождь выглядывает солнце. Пальто Цуны висит фестивальными лентами. Он сворачивает его в комок и засовывает в мусорный бак.
Рассвет похож на внутренности раковины.


Поздним вечером в Сан-Ремо телефон Реборна перестает отвечать. После трехсот Цуна перестает считать звонки.
Ночью они с Ямамото занимаются любовью. Гокудера курит на балконе и слушает их. В те редкие моменты, когда Цуне не стыдно, его это возбуждает.


В Неаполе Цуне надоедает ходить в гости к покойникам. Он так и говорит.
- Прекрасно, - улыбается старший из троицы убийц. – Тогда тебе всего лишь нужно умереть самому.
У него длинные рыжие волосы и слишком острые зубы, а ещё кнут, как у Дино. Цуна давно связался бы с Дино, да только след потянется и к нему. Нехорошо навлекать опасность на человека, у которого медовый месяц. Цуна сначала думал, что это будет больно, но оказалось, что нет. Он поцеловал нежную щечку Кёко, обнял Дино, а потом ел свадебный торт, сидя между Гокудерой и Ямамото, и наслаждался попытками друзей его развеселить. Ему и правда было весело.
И Цуна совсем не хотел умирать, ни тогда, ни сейчас.
Но он почти умер. Почти – не считается. Он сам виноват.
Гокудера так не думает.


Он просит прощения всю дорогу до отеля, хотя это даже не рана. Просто след на шее, как от удушья. Просто кнут, захлестнувшийся петлёй, которая могла бы стать смертельной, если бы кончик катаны не скользнул внутрь.
Гокудера был занят оставшимися двумя. У него кровь идёт. Он не слушает, а Цуна слишком часто кашляет, чтобы как следует объяснить.
В дежурной аптеке возле порта они покупают какой-то особый сироп, и Цуна выпивает двойную дозу. Ему все равно больно говорить, но хотя бы не так тянет кашлять.
Гокудера больше не извиняется. Он молчит и сжимает пакет с бинтами. В отеле он снимает пиджак, и Цуна снова видит кровь. Он отказывается от помощи, уходит в свой номер и запирается там.
- Все в порядке, Десятый, - говорит он через дверь. – Простите меня.
Цуна больше так не может.


- У меня есть идея, - говорит Ямамото.
Это прекрасная идея. Это ужасная идея, но Цуна больше так не может. Они обмениваются поцелуем на удачу, и Ямамото вылезает в окно, чтобы пройти по карнизу. Когда он открывает Цуне дверь, первое, что тот видит – широко распахнутые глаза Гокудеры. Он лежит, распластавшись на спине, его руки заведены за голову и привязаны к спинке кровати.
- Я сказал ему, что это твоя новая игра, - говорит Ямамото.
Цуна останавливается, когда его колено упирается в край. Он не знает, с чего начать. Наверное, с извинений. Он собирался всего лишь поговорить. Всего лишь попытаться объяснить.
Он никогда не видел у Гокудеры такого взгляда – растерянного, удивлённого, невероятно открытого. Даже в самый первый раз, в дыму невзорвавшихся бомб. Дюжина степеней уязвимости, и всегда найдётся еще одна.
Поддавшись внезапному порыву, он опускается на колени и проводит пальцами по щеке Гокудеры.
Тот вздрагивает, как от удара. Цуна отдёргивает руку. Он готов просить прощения, но в следующее мгновение Ямамото повторяет его жест.
На этот раз Гокудера не вздрагивает. Он бросает быстрый взгляд на Ямамото и отводит его в сторону. На его скулах горят алые пятна.
- Гокудера-кун…
Он отказывается на них смотреть.
- Как твои раны?
Он мотает головой, прядь серебристых волос прилипает к лицу. Ямамото убирает ее назад, пока Цуна расстегивает на нем рубашку. Левый бок залеплен пластырем, тонкие полоски заползают на грудь, проходя под соском.
Бинты не понадобились.
Цуна облегченно вздыхает, и тут же вспоминает про то, что они с ним сделали.
- Тебе больно так?
Гокудера издает неопределённый звук, превращающийся в стон, когда Цуна касается губами кожи над полосой пластыря. Цуна слышит его дыхание, частое и неровное.
Ямамото гладит его по голове и улыбается.
- Я же говорил: он тоже хочет с тобой играть.
Цуна не знает, к кому он обращается, но подозревает, что к обоим.
Гокудера молчит. Ресницы его опущены, губы плотно сжаты, но грудь вздымается часто-часто, и дышит он так, словно пробежал вокруг города.
Внутри у Цуны всё сжимается от горячей нежности, но проклятая нерешительность накатывает волной, и он не знает, как поступить, чтобы не сделать хуже.
- Нам уйти?
Молчание.
- Не уходить?
- Десятый волен делать, что хочет, - говорит Гокудера чужим тусклым голосом.
Вот так. Как будто Цуна не страшится именно этого. Десятый босс Вонгола может сделать со своим Стражем Бури всё, что угодно. Но десятый босс Вонгола никогда не целовал своего Стража Дождя.
Его здесь нет.
Здесь только Цуна.
- Я так не играю, - говорит Ямамото, и не смеётся, и взгляд у него прямой и серьезный.
Гокудера упрямо смотрит в сторону, словно боится, что их вид может его переубедить. Или, напротив, убедить - в том, что всё это происходит на самом деле.
Цуна и сам не уверен, что всё это происходит на самом деле, но если он чему-то и научился за эти годы, так это тому, что самого главного глазами не увидишь. Перед глазами встают страхи, сплетаются иллюзии. Глаза слепы, а зорко одно лишь сердце.
Поэтому он заползает на кровать, оседлав бедра Гокудеры, сбрасывает пиджак и рубашку на пол и стягивает с шеи уже изрядно помятый галстук в полоску.
- Мы тебя любим, - говорит Цуна. Каждое слово рвёт его горло стальными когтями, но это не имеет никакого значения.
- Ты нам нужен, - эхом отзывается Ямамото.
Гокудера собирается что-то сказать - Цуна даже знает, что именно - но они наклоняются к нему и целуют его глаза - ресницы скользят по губам, словно ножки бабочек - и Цуна завязывает галстук упругим прочным узлом.
Гокудера вздыхает чуть слышно, откидывается на подушки. Он выглядит покорным. Смирившимся с судьбой.
Ну уж нет. Цуна так тоже не играет.
Сердце у него стучит так, что вот-вот проломит рёбра. Он не может вспомнить, когда ему в последний раз было так страшно. Он приказывает рукам не дрожать, как приказывал в битве.
- У тебя не получится отказаться от выбора, - шепчет он. Нежно, так нежно. Но он не возьмёт эти слова назад. Это не просьба. Это требование.
Теплые, уверенные пальцы обхватывают его запястье. Ямамото. Ему тоже страшно? Он улыбается. Он знает что-то, чего не знают они?
Сердце Ямамото обладает орлиным зрением. Цуна чувствует его присутствие кожей, омывающее его, как летний солнечный дождь.
- Да, - наконец выдыхает Гокудера, так тихо, словно ему тоже больно говорить.
Они ждут.
- Да. Да! Ну, давайте же! – в голосе его вспыхивает прежняя нетерпеливая горячность, и Ямамото показывает Цуне «V», знак триумфа, притягивает его к себе и смачно целует, а потом наклоняется к Гокудере и делает то же самое.
Тот вздрагивает, выгибается на кровати, едва не сбрасывая Цуну. Ямамото целуется совсем не так, как можно было ожидать. Он целуется так, как играет, так, как сражается – неистово и намеренно. Ничто на свете не сможет его отвлечь. Ничто не сумеет прервать. Гокудера стонет ему в рот, и у Цуны кружится голова.
Цуна вжимается лицом в его шею, облизывает ключицы, держит под языком яростно бьющийся пульс. Ямамото шумно вздыхает, отрываясь от своей добычи, переползает повыше и принимается ласкать связанные запястья.
Каждый удар сердца отдаётся внутри Цуны, словно гром. Один неверный шаг – и все будет испорчено непоправимо. Одно неверное движение повергнет в хаос всё, что было раньше, всё, что происходит сейчас.
Он гладит Гокудеру по щеке, все еще поражаясь тому, что ему разрешено прикасаться. Гокудера поворачивает голову и вслепую ловит его пальцы губами.
И тогда Цуна понимает, что неверных движений не осталось. Есть только правда между ними, настоящая чудесная правда, выкованная годами, обнаженная доверием, бесконечная, как небо.
Он целует Гокудеру по-своему, обводя языком контур его рта, мягко, влажно, сладко. Он не захватывает власть, не требует ответа, но Гокудера сам открывается ему навстречу, сам подхватывает ритм.

Член у него гладкий, шелковистый, такой же красивый, как его пальцы. Мускусно-горьковатый, если пройтись по нему языком. Оттенок соли почти неощутим – а Ямамото, напротив, неуловимо напоминает соевый соус. Но выбирать не нужно, и Цуна счастлив. Все его чувства словно бы обострились, всё кажется ярче, глубже, сильнее, больше.
Завершённым.
Он делится с Ямамото этим новым вкусом, а потом тот опускается рядом, и их языки встречаются на влажной от слюны и удовольствия головке, пальцы сплетаются вокруг основания, не сговариваясь, сжимают, не позволяя достигнуть завершения. Ямамото ловит руку Цуны, притягивает себе между ног. Он уже на краю, и Цуна благодарно сталкивает его вниз, собирает семя, не пролив ни капли, и выпрямляется.
Гокудера уже не стонет даже, а почти кричит, горит, как в лихорадке. Цуна встает над ним на колени и нанизывает себя на него медленно, плавно, так же сладко, как целовал. Гокудера пытается что-то сказать, и Ямамото подбирается к нему, понимая без слов, стягивает повязку, встречая удивлённый взгляд.
Цуна хочет ответить, что ночь впереди долгая, что они успеют всё, что ни один из них ни за что не откажется от обоих видов любви – но всё, что вылетает из его рта – бессвязные звуки, насквозь пропитанные наслаждением. Долго ему не продержаться, и он сдаётся первым, забрызгивая и себя, и любопытствующего Ямамото, который наблюдает за происходящим так близко, что касается щекой живота Гокудеры. Ямамото смеётся и облизывает губы, а Гокудеру уносит бурей, и они обнимают его и летят вместе с ним.
Это очень долгая ночь.


Цуна просыпается под звуки грозы. В распахнутое окно хлещет косой дождь. Над корабельными мачтами гоняются друг за другом молнии. Но окончательно будит его не гром, а тихий стук.
Он успевает дотянуться до перчаток, прежде чем дверная ручка поворачивается. Воля вспыхивает трепещущим золотым ореолом - дверь открывается и впускает Реборна.
Реборн.
Реборн!
Цуна уже готов броситься ему на шею, но он внезапно вспоминает о том, что под одеялом на нем ничего нет. Вернее, под Ямамото на нем ничего нет – тот раскинулся на широкой постели, как довольная морская звезда, устроившись вместо подушки на спящем сном невинного младенца Гокудере. Впрочем, невинным его после этой ночи назвать уже никак нельзя.
Цуна делает единственно возможную вещь в этой ситуации. Он отчаянно краснеет.
Реборн поднимает тонкую чёрную бровь. Он молчит, но отчего-то Цуне кажется, что откуда-то доносятся ехидные смешки.
- Приятно видеть, что ты не забываешь об укреплении внутрисемейных связей, - наконец говорит Реборн.
Цуна смутился бы. Или возмутился. Вчера. Но сегодня он знает правду. Настоящую чудесную правду, всю целиком, и ему нечего стыдиться. И Реборн жив, и они разберутся с Вилено, и они вернутся домой. Поэтому он запрокидывает голову и смеётся, забыв про когти, царапающие горло, смеётся, как не смеялся уже давно.
Уголки губ Реборна вздрагивают и через пару секунд расползаются в улыбке.

@темы: рибоорн!, мемориз

---

11.04.2010 в 16:15

Пишет  Sholah Weras-sa:

Реклама в уютном бложике


Йесс!

@темы: рибоорн!

---

как жить если я гамлет © из статистики поисковых запросов.

@темы: внизапна!, мемориз

---

Пишет  Дашка-зараза:

11.04.2010 в 15:10

я не очень люблю флуд, а по сабжу было сказано больше, чем можно было заседание переезжает куда-нибудь на ваше усмотрение.

URL комментария

И почему я так и знал, что итогом станут закрытые комменты?
Киньте ссылочку, если таки кто-то где-то на сию тему будет ругаться - с удовольствием почитаю. Только чтоб обоснуйно, с пеной у рта и вообще - красиво.
А не "вяк" - и в кусты.
^ ^

---

А пока кого-то искренне волнует вопрос: 8059 или 2759, я с большим наслаждением читаю 802759 и счастлив.
Не, ну правда. Еще ночью хотел об этом написать.

@темы: рибоорн!, ахлабыдыщ

---

11.04.2010 в 10:59

Пишет  Вёрджил Ференце:

Ваааа ^^

11.04.2010 в 12:34

Пишет  Лейко Кусаги:

Там еще вопрос прозвучал:
- Смогли ли мы увидеть истинное лицо российских отаку?

А мне отчего-то вспомнилась наша кухонька, или же "Кружка", или еще какая другая кафешка или улица, где мы так часто сходим с ума. А еще дайри, рисунки, фанфикшн, ролевые... В общем, нет, нихрена им не удалось увидеть. Мы еще более талантливые, чем они даже могут себе представить. х)

@темы: внизапна!, ахлабыдыщ, мемориз

---

Всего за неделю это место стало мне домом. К слову, квартира родителей мне до сих пор не стала таковой. Поймал себя на мысли, что не хочу уезжать. Наверное, дело во Взмахе.
Я действительно хочу жить вместе. И я очень-очень тебя люблю.
А еще с этого ракурса у тебя очень смешной хвостик.

---

Виктимничать - слово такое.

---

^{Сегодня мне совершенно не нравятся люди}

---

В понедельник утром буду в Москве. Я это уже говорил?