дерзкий дичь!
Подпрыгнув, дотянуться кончиками пальцев до самого звездного неба, заставляя его задрожать. От места легкого касания рябью побегут круги, небо качнется и тут же рухнет под ноги.
И скакать по нему одержимым невероятностью и красотой. Прыгать прямо в звезды, разбрасывая слабо блестящие брызги. Быть только темным силуэтом. Кружиться, раскинув руки в стороны, отдаваясь неизвестному ритму. Не знать, что каждое движение заставляет замирать сердце самого создателя этого мира, оставляя на нем тонкие, аккуратные, но саднящие царапины-росчерки.
Набирать скорость, с силой ударяя ногами по воде, вздымая уже тучи брызг, что, смешавшись со своим отражением, создают бесконечный, хаотичный дождь, не подчиняющийся ни силам тяготения, ни самому смыслу.
Врезаясь, ударяясь друг о друга, капли звенят, отражаясь от звезд многоголосным журчащим пением.
Движения - быстрее, пение – громче и тревожнее, капли бьют острым потоком, закрывая небо над головой и под ногами, силуэт – лишь смешанное очертание. Бешенное, неуправляемое. Концентрация самой стихии, хаоса, сопротивление законам любой логики.
Продолжать движения, легко поднимая ногу над головой и кружась на носке, затем, перенося вес, падать на руки, чертя ногами окружность, и вскоре коснуться пальцами ног неба над собой и на мгновенье замереть, привыкая к новой опоре. Задрать голову, пытаясь сквозь пелену беспорядочного дождя разглядеть свое отражение.
И вновь крутиться. Крутиться на пределе возможностей, заведенный до упора механизм. Жить в вечности темным силуэтом балерины, быть единственным постоянным среди всей этой неопределенности. Быть постоянным лишь потому, что нельзя остановиться, потому что едва движения начнут терять скорость, ловкая рука мастера вновь закрутит ключик шкатулки. Деревянной маленькой музыкальной шкатулки, с прозрачным шаром на крышке. Идеальной сферой, ставшей миром, сотканным из неба и дождя, для одного единственного маленького силуэта, вольного лишь в своих движениях. В движениях, ограниченных стенками маленького шара. Настолько маленького, что подпрыгнув, можно дотянуться кончиками пальцев до самого звездного неба, заставляя его задрожать.
И скакать по нему одержимым невероятностью и красотой. Прыгать прямо в звезды, разбрасывая слабо блестящие брызги. Быть только темным силуэтом. Кружиться, раскинув руки в стороны, отдаваясь неизвестному ритму. Не знать, что каждое движение заставляет замирать сердце самого создателя этого мира, оставляя на нем тонкие, аккуратные, но саднящие царапины-росчерки.
Набирать скорость, с силой ударяя ногами по воде, вздымая уже тучи брызг, что, смешавшись со своим отражением, создают бесконечный, хаотичный дождь, не подчиняющийся ни силам тяготения, ни самому смыслу.
Врезаясь, ударяясь друг о друга, капли звенят, отражаясь от звезд многоголосным журчащим пением.
Движения - быстрее, пение – громче и тревожнее, капли бьют острым потоком, закрывая небо над головой и под ногами, силуэт – лишь смешанное очертание. Бешенное, неуправляемое. Концентрация самой стихии, хаоса, сопротивление законам любой логики.
Продолжать движения, легко поднимая ногу над головой и кружась на носке, затем, перенося вес, падать на руки, чертя ногами окружность, и вскоре коснуться пальцами ног неба над собой и на мгновенье замереть, привыкая к новой опоре. Задрать голову, пытаясь сквозь пелену беспорядочного дождя разглядеть свое отражение.
И вновь крутиться. Крутиться на пределе возможностей, заведенный до упора механизм. Жить в вечности темным силуэтом балерины, быть единственным постоянным среди всей этой неопределенности. Быть постоянным лишь потому, что нельзя остановиться, потому что едва движения начнут терять скорость, ловкая рука мастера вновь закрутит ключик шкатулки. Деревянной маленькой музыкальной шкатулки, с прозрачным шаром на крышке. Идеальной сферой, ставшей миром, сотканным из неба и дождя, для одного единственного маленького силуэта, вольного лишь в своих движениях. В движениях, ограниченных стенками маленького шара. Настолько маленького, что подпрыгнув, можно дотянуться кончиками пальцев до самого звездного неба, заставляя его задрожать.
не знаю-не знаю... но пока твоя угроза прокомментировать все меня только радует)))
спасибо)